Как институтки к старцу узнать судьбу приехали.
Схимонах Феодор спал в гробу. К народу выходил на крыльцо. Медленно. А люди его дожидаются, тихонечко переговариваются, а как он со своим посохом из дверей покажется, так ти-ши-на. Гробовая.
В тот год (1918) институтка Любушка Левицкая со своей задушевной подругой Марусей решили «узнать судьбу». Поехали к старцу.
Народ толпился. Шушукался. Девушки подошли и «растворились» в многочисленной толпе. «Спрятались».
Как-то оробели даже, малость.
—Ему больше ста лет! — причитала румяная бабулька.
—Все видит, все знает… — осторожно добавлял мужчина средних лет, — я к нему уже третий раз приезжаю…
—Ох, и долго в прошлый раз стояли, ох и долго — вздыхала молодая женщина, — его келейник, как его там, Пахомий, не пускает, следит за всеми, как сыч.
Девчушки слушали, переглядывались, улыбались одними уголками рта. Не верилось даже как-то.
Вдруг толпа стихла. На крыльцо вышел старец.
Весь седой, в схиме. Вышел, замер перед толпой, на посох руками оперся. начал всех глазами касаться. Внимательно смотрит, переводит взгляд с человека на человека.
Заговорил:
—Все Анны и Марии стоят, а вот и Любовь пришла… Подойди сюда, Любовь, — обратился он к Любушке.
Она стоит ни жива ни мертва. Все головы свои повернули и наблюдают за ее реакцией.
А Маруся толкает ее в бок, дескать, ты чего, он ведь зовет именно тебя! Старец не ошибается. Забыла, что люди говорили ?!
Любушка схватила липкой ладонью свою Марусю и поволокла с собой на крыльцо.
-Проходите в келию, — тихо прошелестел схимонах Феодор.
Зашли они в его избушку. Все стены в иконах, лампадка горит, свечей видимо-невидимо, а углу тот самый знаменитый гроб.
Схимонах изучающе пару секунд посмотрел на девушек, куда-то в район лба, опустился на колени и начал молиться:
-Господи! Услышь меня, пошли Твое благословение на рабов Твоих — пришли к Тебе и не знают, о чем спросить…
И долго он так молился. А институтки в углу дожидаются. Уже и гроб не пугает, и ничего загадочного нет, вроде как.
Затем старец с колен встал и сел на скамейку. А Любовь с Марией перед ним на колени опустились.
Любушке он сказал, что будет она фрейлиной Царицы Небесной, ее путь монашество. И другого пути искать ей не стоит, «ибо Господь избрал ее от чрева матери».
А тебе, — обратился к Марусе, — уготован мир скорби. Блеск и счастье скоро пройдут . И вот скорбями ты и спасешься.
Благословил девушек.
А Любушке большую просфору дал.
И она такая счастливая, такая радостная от схимонаха Феодора уезжала. Поняла, что монашество даже на стадии рассуждения, уже сейчас очень ей нравится. И так радовалась, что получила от седого старца благословение на желаемый путь, так радовалась.
А все так и вышло. И стала Любушка монахиней, а завершила свои дни схимонахиней Леонтией.
