Предисловие
…Некоторые народные обычаи, обряды и традиции, воспринимаемые часто как Православные, имеют на самом деле языческое происхождение и подчас не совместимы с Христианством ни по форме, ни по духу. Дело представляется в необходимости как бы подчистить церковную жизнь от языческих пережитков и явить чистое Православие. Однако мне, на основании моего личного пастырского опыта, такая схема представляется чересчур упрощенной — на самом деле все гораздо сложнее. Дело обстоит вовсе не так, что некоторые Православные христиане, сами того не ведая, по невежеству приобщаются иногда обрядам, имеющим языческое происхождение. В этом не было бы такой уж большой беды, тем более, если таковые обряды наполняются новым христианским смыслом. Не думаю, что вкушение блинов на Сырной седмице является таким уж большим грехом в том случае, если это действие не осмысливается солнцепоклоннически, а воспринимается просто как сезонная гастрономическая традиция. Главная беда всегда коренится внутри человека: «всё это зло извнутрь исходит и оскверняет человека» (Мк.7:23). И для упомянутой темы эта истина также вполне актуальна. Вот и пришла в голову идея написать собственную статью на данную тему, исходя из своего личного многолетнего опыта служения в российской глубинке и тесного общения с простым народом. Поначалу казалось, что объем статьи не превысит двух-трех страниц, но в процессе логического анализа имеющегося у меня материала, осмысления всех касающихся темы известных мне фактов, формулирования необходимых выводов, оказалось, что формата обычной статьи будет недостаточно. Прежде чем приступить к изложению основной части, считаю необходимым попытаться обозначить основополагающее в данной теме понятие, то есть, то, о чем будет идти речь. И для этого не вижу иной возможности, как только с первых строк изложить окончательный вывод, родившийся уже через несколько недель работы над данной темой. Дело в том, что термин «язычество», в строгом смысле этого слова, не вполне пригоден для обозначения проявлений современной нехристианской религиозности. Под «язычеством» в религиоведении принято понимать нехристианские и несемитские религиозные культы различных народов. Народы древнего Египта, древней Греции, древнего Рима, галло-германские и славянские племена, коренные народности Африки и Северной и Южной Америки — все они обладали своеобразными религиозными культами, получившими в христианской и иудейской культурах общее именование «язычества» (от слова «язык», то есть — народ). По отношению к любому из этих культов, если рассматривать этот культ в его целостности, будет несправедливо приписывать ему все признаки современной массовой религиозности, которые будут обозначены ниже в основной части. Признаю, что мне так и не удалось подобрать одного емкого слова, адекватно выражающего суть современной массовой религиозности. Мне пришлось долго помучиться с подбором основного рабочего термина, перепробовать разные варианты. В конце концов, чтобы все-таки как-то кратко обозначить современную массовую религиозность, я в дальнейшем буду употреблять словосочетание «суеверная религиозность», а носителей этой «суеверной религиозности» для удобства выражения буду называть «язычествующие» (ради отличия от классического понимания «язычества» и «язычника»). Это, на мой взгляд, справедливо, так как современное массовое религиозное сознание по духу гораздо ближе к язычеству, чем к Христианству. Итак, речь пойдет не о древней культуре почитания перунов, велесов и даждьбогов и не о современных энтузиастах, возрождающих эти культы, а о глубинных внутренних мотивах религиозного характера значительного числа моих современников. Под «суеверной религиозностью» я буду подразумевать не древнюю религиозную культуру в целом, а имеющие большое распространение нехристианские духовные установки значительного числа современных людей, часто статистически определяемых, как Православные христиане.
…и увидев при дороге одну смоковницу,
подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев,
говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек.
И смоковница тотчас засохла (Мф.21.19).
О сущности суеверной религиозности
Прежде чем рассуждать о проявлениях суеверной религиозности, я попробую дать её определение, обозначив для начала основные её признаки, чтобы понимать, о чем идет речь.
1. Во-первых, я убежден, что если собрать во едино все факты проявления суеверной религиозности, то из всей горы этих фактов никогда не получится рационально выстроить никакого цельного мировоззрения. Речь идет только о наборе, а лучше сказать — о скопище или нагромождении (ибо понятие «набор» уже подразумевает некий порядок) множества логически не связанных между собой нелепых суеверий.
Ни одно суеверие никогда не имеет под собой никакого мировоззренческого основания. Например, когда суеверный человек обходит стороной ту дорогу, которую перебежала черная кошка, то он никогда при этом не сможет рационально обосновать необходимость своего обходного маневра. В самом деле, чем может быть обосновано данное опасение? Наверное, черная кошка, перебегая дорогу, вычерчивает некую отрицательную энергетическую линию, способную негативно повлиять на пешехода? Возможно, что путь, проделанный черной кошкой, превращается в какое-то «священное» табуированное пространство, за нарушение которого кощунника наказывают «высшие силы»? Или же просто сам Бог посылает навстречу заведомому неудачнику черную кошку или бабу с пустыми ведрами для предупреждения? Ответа на эти и подобные вопросы нет, да и быть не может в силу очевидной их нелепости.
Отсюда простой вывод, который, на первый взгляд, прозвучит парадоксально: основание суеверной религиозности есть неосновательность. Неосновательность человека. Неосновательность религиозная, мировоззренческая, этическая, эстетическая, аксиологическая. Язычествующий не только не имеет определенного четко сформированного мировоззрения, но даже не ищет его и не стремится к нему.
Если у язычествующего в обиходе и присутствуют некоторые христианские понятия — Бог, Церковь — то понятия эти в его сознании крайне смутны и неопределенны. Если он приступает к церковным Таинствам, то по каким-то посторонним скрытым мотивам без осознания подлинного значения и смысла этих Таинств.
Определенное мировоззрение характерно не только для Христианства, но и для классического язычества и даже для атеистического материализма. Суеверный же человек не имеет мировоззрения, а значит в религиозном отношении стоит на ступень ниже, чем даже древний язычник.
Мировоззренческая неопределенность — вот первая черта современной суеверной религиозности.
2. Религиозное мировоззрение предполагает и наличие связанных с ним ценностей. Так для христианина свойственно стремление к осуществлению христианских ценностей — богопознания, богообщения, верности Богу, искания Царства Божия и спасения души, познания Истины и стояния в Истине, делания добра и др.
У язычествующего, ввиду отсутствия религиозного мировоззрения, все ценности определяются кругом его временной земной жизни. Для осуществления этих ценностей у язычествующего нет разборчивости в средствах. Святая Евхаристия и хождение к «бабкам» на заговоры — все это равнозначные средства в язычествующем понимании — лишь бы «помогло».
К этому же пункту относится и такое явление, как перевернутость иерархии ценностей, когда имеющие относительное и второстепенное значение внешние формальные проявления церковной жизни ставятся во главу угла, а основополагающие христианские понятия не упоминаются вовсе.
Безразличие к вечным христианским ценностям и полная погруженность в стихию мира сего — вот вторая черта современной суеверной религиозности.
3. Европейскими философами т.н. «эпохи Просвещения» было введено понятие естественной религии. Тем самым признавалось, что религиозность присуща человеческой природе и без влияния богооткровенной религии. Это в полной мере справедливо и по отношению к современным язычествующим. Но в отсутствие религиозного мировоззрения и религиозных ценностей, эта природная религиозность неизбежно принимает форму магизма. Будет преувеличением назвать магизм верой. Вера — это серьезное богословское понятие, характеризующее личное отношение человека к Богу. А в магизме нет веры. Там есть смутные неопределенные ощущения того, что некоторые явления, предметы или даже отдельные живые человеческие личности связаны с некими мистическими силами и могут быть проводниками этих сил. Определений этих сил язычествующие не дают. Так, например, и выражаются об их действии: «Мне было сделано…». Мистические силы в язычествующем понимании безлики. То есть, это не личный Бог, а некоторая неопределённая действующая стихия нематериального свойства. Мистические силы представляются суеверным людям имеющими разный характер. Некоторые силы имеют положительный характер, то есть могут в чем-то помочь — исцелить от недуга, например. Но есть и отрицательные, злые силы — способные навредить, навести «порчу». Также язычествующим свойственна убежденность в том, что эти мистические силы, как положительные, так и отрицательные, возможно направлять в выгодную для человека сторону и таким образом использовать. А для этого необходимо обладать особым тайным знанием или иметь выход на людей, обладающих таковым тайным знанием. Впрочем, снова оговорюсь, что слово «знание» слишком серьезно и возвышенно, чтобы употребляться в отношении народного магизма. Ясного осознания смысла магических действий или слов-заклинаний опять-таки нет. Разум в магизме просто пассивен.
Магизм — вот третья черта современной суеверной религиозности.
4. Тот факт, что магическое сознание не воспринимает Бога как Личность, приводит язычествующего к состоянию духовно-нравственной безответственности перед Богом. В самом деле, какое может быть живое личностное общение с безликой энергией? Мистическую энергию можно только использовать. А раз нет общения личностей, то нет и чувства ответственности. А это, в свою очередь, лишает человека живого покаянного чувства. С отсутствием осознания личной ответственности и живого покаянного чувства связана магическая боязнь т. н. «порчи». Язычествующий не способен противостоять такому соблазну: «Я человек хороший, но почему-то несчастный. Добрые люди мне сказали, что несчастья мои все происходят от того, что кто-то другой в этом виноват. Злые люди вредят мне злыми силами. Но я верю, что есть способ прогнать эту «порчу» и я найду его!» На этой психологической установке основываются даже всевозможные радикальные политические движения некоторых народов.
Боязнь ответственности, боязнь проявления своей воли, желание возложить ответственность на кого-то другого — разве редко мы это видим? Потому-то, возможно, и плохо приживается в сознании многих людей, несмотря на многолетнюю пропаганду, главная либеральная ценность — свобода. Ведь свобода предполагает способность совершать такие действия, за которые человек сам несет свою личную нравственную ответственность.
Духовно-нравственная безответственность — вот четвертая черта современной суеверной религиозности.
5. Необходимо ещё обязательно добавить, что русское, к примеру, язычество утратило свои культурные формы после того, как в древнем Новгороде истукан Перуна был сброшен в мутные воды Волхова, а тамошний главный жрец получил топором по голове. Но, не имея собственной внешней культуры, остатки языческого духа успешно вливаются в чужие культурные сосуды, быстро их заполняют и чувствуют себя в них довольно уютно. Предметы Христианской культуры, молитвы, Таинства и даже святые Церкви при этом воспринимаются и осмысливаются по-своему, сообразно ветхому устроению язычествующей души.
В народе часто слову образованного священника предпочитается словоблудие какой-нибудь суеверной бабушки, обмахивающей себя крестным знамением с необычайной скоростью, или малограмотного, но длиннобородого и крайне амбициозного дедушки, убежденного в своей чрезвычайной благодатности. Это пример того, как языческое содержание не только заполняет внешнюю церковную форму, но нередко даже претендует на лидерство в изначально чуждой ему среде.
Способность вливаться в чужие культурные формы — вот пятая черта современной суеверной религиозности.
Итак,
отсутствие мировоззрения,
безразличие к ценностям,
магизм,
нравственная безответственность,
паразитирование на чужой культуре.
Это на мой взгляд основное. По сути суеверная религиозность есть форма проявления природной религиозности отпавшего от Бога человека. Язычествующий не верит — он смутно ощущает. Он не зрит духовно — ему только кажется. Он не общается молитвенно с Отцом Небесным — он неосмысленно бормочет непонятные заклинания. Он не ищет Царства Божия — он ищет сиюминутной выгоды. Он не размышляет об истинах веры — он слепо придерживается непонятных ему самому традиций. У него нет страха Божия — у него есть суеверная боязливость.
Теперь должно быть понятно, почему я с самого начала отказался от употребления термина «язычество». Во всех языческих культах можно усмотреть и определённое мировоззрение, и свой особый нравственный кодекс и свою уникальную культуру. Поэтому древнее язычество и современная суеверная религиозность — совершенно разные вещи, стоящие на разных ступенях религиозного развития.
А теперь сопоставим вышеперечисленные признаки суеверной религиозности с Библейскими текстами и увидим отношение Христианской веры к этим явлениям.
