4 декабря Церковь празднует Введение во Храм Пресвятой Богородицы.
Что и зачем мы празднуем в день Введения?
Протоиерей Андрей Дудченко
Большинство прихожан, конечно, об этом не задумываются, а в проповедях вопрос достоверности событий, положенных в основу праздника, как правило, не затрагивается. То ли дабы не смущать верующих, то ли просто оттого, что и священник «не в курсе». Пожалуй, единственная известная мне проповедь, где авторитетный и любимый многими проповедник прямо говорит, что такого события, как введение дитя Марии в Святое святых, не было в истории, — это проповедь митрополита Антония Сурожского. Ее нетрудно найти…
Попробуем разобраться сначала с историей. Праздник Введения Богородицы во Храм известен в Православной Церкви с VIII века, сначала как праздник малый, и только после XIV века он окончательно причислен к праздникам двунадесятым — двенадцати главным церковным праздникам. В основу праздника легли апокрифические тексты — то есть не принятые Церковью в качестве Священного Писания. Это так называемое «Протоевангелие Иакова» (глава 7), написанное около 160 года, и второй гораздо более поздний текст — латинское евангелие псевдо-Матфея (глава 4), датируемое IX веком.
Вот текст из «Протоевангелия Иакова»:
Шли месяцы за месяцами, и исполнилось ребенку два года. И сказал Иоаким: Отведем ее во храм Господень, чтобы исполнить обет обещанный, чтобы Господь вдруг не отверг нас и не сделался бы наш дар Ему неугоден. И сказала Анна: дождемся третьего года ее, чтобы ребенок не стал искать отца или мать. И сказал Иоаким: Дождемся. И вот исполнилось ребенку три года, и сказал Иоаким: позовите непорочных дочерей иудейских, и пусть они возьмут светильники и будут стоять с зажженными (светильниками), чтобы дитя не воротилось назад и чтобы полюбила она в сердце своем храм Господень. И сделали так по дороге к храму Господню. И жрец принял ее и, поцеловав, дал благословение, сказав: Господь возвеличит имя твое во всех родах, ибо через тебя явит Господь в последние дни сынам Израиля искупление. И посадил ее на третьей ступени у жертвенника, и сошла на нее благодать Господня, и она прыгала от радости, и полюбил ее весь народ Израиля.
А вот текст из латинского евангелия псевдо-Матфея:
После того Анна зачала, и когда исполнилось девять месяцев, родила дочь и дала Ей имя Мария. Когда она отняла Ее от груди на третьем году, они пошли вместе, Иоаким и жена его Анна, в храм Господа и, принеся дары, вручили дочь свою Марию, дабы Она была принята к девушкам, которые день и ночь пребывали в хвале Господу. Когда Ее поставили перед храмом Господа, Она поднялась бегом на пятнадцать ступеней, не оборачиваясь назад и не зовя родителей, как обычно делают дети. Все были исполнены удивления при виде этого, и священники храма были в изумлении.
Примечательно, что в этих, не принятых Церковью в качестве Священного Писания, текстах, все же не говорится о введении Марии во Святое святых, но только о Ее подъеме по ступеням, ведущим к Храму. Иерусалимский Храм — единственное место, где, согласно ветхозаветному Закону, приносились Богу жертвы, то есть совершалось в полном смысле слова ветхозаветное богослужение (в отличие от синагог, где жертвы не приносились, но лишь читались и толковались священные книги, пелись псалмы и молитвы).
Храм был устроен таким образом, что все верующие молились в его дворе, а собственно Храм состоял из двух частей: 1) Святое, или Святилище, где находился стол с двенадцатью хлебами предложения, золотой семисвечник, или менора, и жертвенник кадильный, на котором священники ежедневно воскуряли фимиам, и входить в Святилище имели право священники; и 2) Святое святых — которое отделялось завесой от Святилища (после перестройки Храма царем Иродом Святое святых от Святилища стали отделять две завесы, но это в данном случае не имеет значения), и куда входить имел право лишь один иудейский первосвященник, и только один раз в год — с кровью очистительной жертвы за грехи свои и всего народа Божия (такое же устройство имел первоначальный переносный иудейский Храм — Скиния, о чем можно подробно прочитать в библейских книгах Левит и Числа, а также в Послании к Евреям). Эти правила свято соблюдались иудейским народом, и нарушить их, введя непосвященного человека во Святое святых, не посмел бы ни один первосвященник под страхом немедленного наказания Божия!
Итак, в апокрифах упоминания о Святом святых нет. Но эта идея присутствует в гимнографии праздника Введения — в богослужебных текстах:
Святых святая во Святых обитати достойно введеся, яко Богоприятна жертва (Мал. веч., на Госп. воззв., стихира 2).
Двери Небесныя, приимите Деву во Святая святых, нескверную же Скинию Бога Вседержителя (Мал. веч., на стиховне, стихира 1).
Во Святых святая, святая и непорочная, Святым Духом вводится… (Вел. веч., на Госп. воззв., стихира 4).
Oтроковицы, радующеся и свещи имуще, Свещи днесь предходят разумней и вводят Сию во Святая святых священно (Вел. веч., на Госп. воззв., стихира 5). — Обратим внимание, что здесь Марию во Святое святых вводят «отроковицы», а не первосвященник!
По рождестве Твоем, Богоневесто Владычице, пришла eси в Храм Господень воспитатися во Святая святых, яко освященна… (Вел. веч., на Госп. воззв., «Слава, и ныне»).
И так далее.
При анализе богослужебных текстов важно отметить, что как сами эти тексты, так и тексты апокрифов, на которых они основаны, были написаны в эпоху, когда уже произошло размежевание христианской Церкви и иудейской синагоги. Авторы текстов не были достаточно знакомы с иудейской традицией, они допускают ошибки в описании, просто потому что сами никогда не бывали в Храме! Однако авторы богослужебных текстов, воспринимая и развивая сюжет из апокрифических евангелий, хотят сообщить нам некую важную идею. Какую же?
Как нам понимать богослужебные тексты праздника? Если они основаны на ошибочном понимании, на подложных «евангелиях», то может, все это надо просто выкинуть? Разве можно христианскую проповедь строить на неправде? Прежде чем спешить с ответом, давайте ответим на следующий вопрос: а насколько правдивы иконы (канонического письма)? Ведь то, что изображено на иконе, очень сильно отличается от реальности, как мы ее видим сегодня. Если поставить рядом икону и фото одного человека, различий, пожалуй, будет больше, чем сходства. Однако, несмотря на это, мы узнаём того, кто на иконе изображен, и не требуем от иконы фотографической точности. Мы понимаем, что язык иконы отличается от языка фотографии. То же самое, например, и с народными сказками. Мы понимаем, что «сказка — ложь», однако «в ней — намек». Разумеется, сказка — не пересказ исторически достоверных событий, но нарратив, который передает ребенку очень важный жизненный опыт поколений — учит добру, верности, справедливости, честности и пр.
Нам сегодня кажется, будто люди раньше мыслили точно так же, как мы, и предъявляли к текстам те же критерии, которые мы предъявляем сегодня. Да, к историческим текстам — несомненно. Поэтому и апокрифические евангелия не вошли в канон Библии. Но богослужебные тексты — это совершенно иной жанр. Это не историческая хроника, не жизнеописания, но — гимнография, поэзия. Поэтому и анализировать их нужно как поэзию. Искать не достоверного описания исторических событий, но раскрывать идеи, которые вложены в поэзию.
Проведя нарративный анализ богослужения Введения во Храм Божией Матери, мы можем прийти к следующему. Нам совершенно не известно, воспитывалась или нет Дева Мария при Храме, приводили ли Ее туда в трехлетнем возрасте родители, поднималась ли Она самостоятельно по высоким (сохранившимся до сегодня!) ступеням. Разумеется, совершенно невозможно, чтобы девочка Мария физически вошла во Святое святых или даже просто Святилище Храма. Но этого и не нужно. Богослужебная поэзия говорит нам о другом, гораздо более важном.
Мария, ставшая Матерью Иисуса Христа, сама стала Святым святых. Святое святых, куда нельзя было никому входить, кроме как раз в год одному лишь первосвященнику, являло собой присутствие Бога посреди Своего народа. Святое святых на первый взгляд было совершенно пустым (Ковчег Завета, который хранился во Святом святых Соломонова Храма, был утрачен во время Вавилонского плена, и когда Храм отстроили после плена, во Святом святых Ковчега уже не было). Но — парадоксально — несмотря на видимую пустоту, Святое святых было заполнено «славой Божией» (евр. «Шехина»). Этого, кстати, совершенно не могли понять язычники, которые при удобном случае норовили поставить там какую-то свою статую — как это может быть: главное сакральное пространство, в котором нет никакого изображения божества или вещественной «святыни»!
Так вот, Шехина, слава Божия, наполняет Марию, так что Она Сама становится Храмом, который вместит в себя Сына Божия. Она в этом служении уникальна — но у Нее будут преемники, ведь всякий, кто истинно верует в Бога, сам становится Его храмом. Позже апостол Павел будет писать христианам, что наши тела — это храмы живущего в нас Святого Духа.
Во Святилище и Святое святых входили священники для богослужения. А жизнь Марии — как и всякого истинного христианина — есть служение Богу. Позже свт. Иоанн Златоуст напишет, что после крестной смерти Иисуса Христа храмом стала вся вселенная. И христиане — народ священников, по слову апостола Петра, живя в этом мире-храме, совершает то дело, на которое призвал их Господь. Мария — первая из царственного священства народа Божия. Первая, но не единственная, ибо за Ней — все мы.
Человек создан Богом как царь и священник в Божьем мире. В чем же заключается священническое служение народа Божия? Само слово «священник» означает прежде всего того, кто приносит Богу жертвы. Но единственную истинную и не требующую восполнения жертву уже принес Иисус на Кресте. Значит, наша жертва — в том, чтобы жить со Христом и во Христе. А еще — по слову апостола, все, что ни делаем, делать во славу Божию. Помнить о Боге при всех своих занятиях. Относиться к каждому человеку так, как мы бы отнеслись ко Христу. И, наконец, высшее призвание человека как священника — это благословлять и благодарить Бога. Человек, способный благодарить Бога за все, способен к жизни в Божьем Царстве — потому что уже живет в нем.
Такой была Мария. Такими призваны быть и все мы, услышавшие весть об Иисусе и откликнувшиеся на нее всем сердцем. Этому учит нас праздник. Только говорит он об этом не привычным для нас языком репортажей или исторических хроник, но языком поэзии — где много образов, точек зрения и перспектив.
Самый детский праздник
Фото: Юрий Костыгов / Expo.Pravoslavie.RuВ понимании древних религиозная жизнь в полной мере начиналась в 30 лет. Потому и священники начинали свое служение в этом возрасте. К этим годам человек достигает зрелости ума и духа. 30 лет – это также и возраст вступления на общественное служение. Вспомним, что и Иоанн Креститель выходит со своей проповедью, и Господь Иисус Христос идет учить и возвещать Истину тоже в этом возрасте. А до этих лет человек считался как бы еще не совсем сложившимся, не совсем укрепившимся, не совсем осмысленным.
Праздник Введения во Храм Пресвятой Богородицы показывает нам иное: внутренний мир ребенка может быть богаче в духовном смысле, чем мир взрослого человека. Собственно, уже пример Иоанна Крестителя говорит об этом: он взыграл от радости во чреве своей матери, когда Пресвятая Дева Мария пришла навестить Свою родственницу Елисавету. Задумаемся над этим: дитя во чреве узнало Мать Спасителя. Так детство оказывается освященным.
Первыми мучениками за Христа были тоже дети – Вифлеемские младенцы
Первыми мучениками за Христа были тоже дети – Вифлеемские младенцы. Об этом пишет блаженный Феофилакт. Эти младенцы были чисты, у них не было никаких личных грехов – и их чистота сделала возможным их восхождение на высоту мученичества. Поэтому Церковь делает вывод: не каждый сподобляется мученического венца – должна быть для этого внутренняя чистота, подобная младенческой.
Вспомним и то, как спорили апостолы, вопрошая «Кто больший в Царстве Небесном?», и тогда Христос поставил перед ними ребенка, сказав: «Если вы не умалитесь, как это дитя, не войдете в Царствие Небесное» (см.: Мф. 18: 1–4).
Сейчас идет Рождественский пост. Само событие Рождества тоже говорит о святой чистоте детства. Почему Бог является в наш мир как «Отроча младо»? Блаженный Августин предлагал такое объяснение: мы слишком взрослы в своей греховности. В своих комплексах, в своих дурных привычках. Мы покрыты коростой греха – такой плотной, что уже греховности и не чувствуем. Но перед лицом Спасителя, Который стал Младенцем, быв Превечным Богом, мы содрогаемся – и эта короста дает трещину, мы начинаем сознавать, сколь грешны.
Это образ святости детства. И святости девства. Детство – это и есть состояние девства
А Божия Матерь – еще ребенок – не просто вводится во Храм. Задумаемся: ведь Она была введена во Святая Святых – туда, куда никто не имел права заходить, кроме первосвященника один раз в году. Только один раз в году! Входил первосвященник со страхом, чтобы совершить определенные обряды, и выходил со страхом. Потому что мог и не выйти оттуда, как сыновья Аарона: они сгорели – Божий огонь попалил их. Это было наказание им за неправильно сделанное. И теперь Девочку – ребенка – в озарении свыше первосвященник вводит в это сакральное место. Это образ святости детства. И святости девства. Детство – это и есть состояние девства, то есть чистоты – прежде всего чистоты от всяких дурных побуждений, которые формируются со временем в жизни человека, начиная чаще с юношества. Так и сказано: «От юности борют меня многие страсти». А в детстве человек свободен от этих страстей.
Введение во храм Пресвятой Богородицы. Русская икона XIV века. Государственный Русский музейВведение во Храм Богородицы еще и символическое действие. Потому что освящение Девы Марии было от чрева Ее матери – на этом настаивают святые отцы. Православие не признает непорочного зачатия Девы Марии, но мы знаем, что возможно освящение от чрева матери. В Библии говорится так о некоторых ветхозаветных пророках. И Дева Мария тоже была освящена от чрева Своей матери. Ведь не просто так Архангел Гавриил, явившийся к Ней, приветствует Ее словами: «Радуйся, благодати полная!»И позднее были такие чистые души, что чувствовали Бога еще до рождения своего, как преподобный Сергий Радонежский, который возглашал из чрева матери прославление Святой Троице.
Почему так важен праздник, чтящий святость детства, нам, взрослым? Чтобы мы вспомнили, что когда-то были как ангелы. Ангел по-еврейски – «круф», по-арамейски – «круфья»; это слово означает: «как дети». Этим экзегеты объясняют, почему херувимы изображались с детскими лицами. Это у «Свидетелей Иеговы» в их изданиях ангелы все бородатые, там подчеркивается мускулистость ангелов, их мощь. А в церковной традиции – это чистые младенцы. И такое толкование основывается на тексте Писания.
Когда Христос говорит: «Будьте как дети», указывая на ребенка, его слова можно перевести и так: «Будьте как ангелы» – ведь Он говорил на арамейском, употреблял слово «круфья».
Воспоминание детства поможет нам счистить коросту взрослости во грехе и почувствовать себя немножко ребенком – чадом Божиим
И когда взрослому человеку становится тяжело, пусть он вспомнит какой-то светлый момент из детства, связанный с религиозным чувством. Может быть, свое первое религиозное переживание. И это воспоминание поможет ему счистить коросту взрослости во грехе и почувствовать себя немножко ребенком – чадом Божиим – перед Создателем.
Так не будем забывать о святой чистоте детства. И умилимся перед Девой, восходящей во Святая Святых.
.
3 Ответы на: - 4 декабря Церковь празднует Введение во Храм Пресвятой Богородицы.
Если плотски рассуждать и мудоствовать, как еретик сурожский и ему подобным, тогда- конечно такого события быть не могло впринципе. Но дело в том,что это не ординарное событие в деле спасения и домостроительства Божиего. Откровение Божие на то и откровение, что открывается Духом Святым, а не плотью и не постижимо падшему разуму ветхого человека, отриновшему благодать. Первосвященнику открыто было сие, что перед ним Та что выше Храма и Сама есть Святая Святых вместилище Бога Слова.За что тогда был убит иудеями первосвященник, не за это ли, в их глазах, неслыханное «беззаконие»?
Больше других посрамленный враг рода человеческого сатана клевещет и ненавидит два события Библейской истории и Предания Церкви : на Обрезание Господне и на Введение во Храм Пресвятой Богоизбранной Отроковицы.
Модерновый модернист
Протоиерей Андрей Дудченко. Бывший клирик храма/. Человек широкого кругозора, неплохой публицист. Был. Пока не увлекся идеями автокефалии и не вошел в общение с раскольниками. То, что он начал писать и говорить потом, выходило за рамки самого модернового модернизма. Неудивительно, что в первые же дни существования ПЦУ Дудченко был уже там.
«Церковь Божия во Христе – шире, глубже и полнее моей собственной конфессиональной ограниченности… Церковь Божия есть – и она состоит из всех, кто верен Богу и Христу Его. Где бы ни были эти люди, в какой бы из рассеянных и разделенных земных юрисдикций они ни состояли».
Это пишет не протестант – это пишет православный священник (тогда еще священник канонической Церкви). Для него Церковь – это вообще все верующие во Христа, без конфессиональных различий. Веруй как хочешь, молись с кем хочешь и как хочешь… Оснований для каких-либо разделений вообще нет!
Цитата из другой статьи Дудченко: «Среди всех отточенных богословских формулировок мы повторяем и исповедание веры в Церковь: «единую, святую, соборную и апостольскую». Но где эта единая Церковь? Можно повторять заученный Символ веры и успокаиваться, но достаточно раскрыть глаза и убедиться, что Церковь у нас явным образом не едина. Мы разделены на православных и католиков, на греко-католиков и разные православные юрисдикции, не признающие друг друга. Но есть ли основания для этого разделения?»
Действительно, есть ли основания для разделения православных и католиков, православных и протестантов, православных и униатов? Какая вообще разница? Для Дудченко – никакой. Очевидно, вопрос о границах Церкви для него не представляет никакой догматической трудности. Их просто нет, да и все. Веруй, как пожелаешь.
«Мы разделены на православных и католиков, на греко-католиков и разные православные юрисдикции, не признающие друг друга. Но есть ли основания для этого разделения?»
Протоиерей Андрей Дудченко
Конечно, для запрещенного ныне в служении протоиерея древние каноны Церкви не являются авторитетными. Но раз мы завели этот разговор, стоит вспомнить некоторые из правил, которые касаются раскола.
• 10-е правило святых Апостолов: «Если кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было в доме: таковой да будет отлучен».
• 45-е правило святых Апостолов: «Епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Аще же позволит им действовать что-либо, яко служителям Церкви, да будет извержен».
• 65-е правило святых Апостолов: «Аще кто из клира, или мирянин, в синагогу иудейскую или еретическую войдет помолитися: да будет и от чина священнаго извержен, и отлучен от общения церковнаго».
К сведению Дудченко, «конфессиональный эксклюзивизм» разделяет не только Православная Церковь, но и католическая, утверждая, что Христос «основал на земле» единственную Церковь и учредил ее как «зримое собрание и духовную общину». «Это и есть единственная Церковь Христова, которую мы исповедуем в Символе веры как единую, святую, кафолическую и апостольскую. Эта Церковь, установленная и устроенная в мире сем как общество, пребывает в Католической Церкви, управляемой преемником Петра и Епископами в общении с ним» (Конституция II Ватиканского Собора Lumen Gentium).
По учению Дудченко, находящиеся в расколе могут спокойно пребывать в нем, нисколько не сомневаясь в своем выборе. Искать истину и прислушиваться к голосу Церкви вообще не нужно.
Обсуждая Критский Собор 2016 года, который так и не стал Всеправославным, потому что на него принципиально не явились четыре Церкви, Дудченко написал:«Главная новизна Собора – в осуждении фундаментализма, в том числе православного». Вот что грезится модернисту – полное разрушение православной традиции, в том числе и богословской!
Тексты Дудченко заставляют вспомнить слова известного апологета современности, священника Георгия Максимова: «Общая размытость и неопределенность экклезиологии в умах многих православных приводит к нечувствию всей тяжести греха раскола, непониманию того, что это духовная смерть и богоборчество и что в отношении Церкви раскольники становятся не менее чуждыми, чем еретики».